Лучший игрок июля - Хелен Хеспес Ган & Джон
ИНТЕРВЬЮ С ХЕЛЕН ХЕСПЕС ГАН
P.S Джон не смог дать интервью из-за работы и большой занятости.

*Смотреть в новой вкладке
Лучший пост июля 2017 - Сильвестр Зильберман!
«Нисхождение»

Пост №34

Имя и фамилия, как и внешность молодого человека, Сильвестру тоже ничего не говорили. Чистый лист с минимум характеристик и черт. Лишь в одном он ошибся, молодой человек оказался «случайным» гостем, а ведь Сильвестр уже записал его в молодую кровь.
- Рад знакомству, - кивнул, не видя после беглого осмотра ничего необычного в мистере Кроули, который если чем и выделялся, то лишь привлекательной внешностью и глазами орехового цвета. Того самого оттенка, который обычно нравился Сильвестру.
Упоминание Ломбертса вызвало легкое недоумение. С виду Ломбертс походил на стареющего человека, обстоятельного и вдумчивого, не склонного к спешке и порывистым действиям.
- Откуда такая спешка? Не помню, чтобы наш уговор требовал сиюминутного решения, – сухо поинтересовался и взял конверт, не подозревая, что в стенах любимого «Диогена» может угрожать опасность. Тем более в лице непримечательного молодого человека, вышколенного годами учебы и работы.
Выпроваживать посыльного было неудобно, и Сильвестр нарушил негласное правило «Диогена»  - не решать деловые вопросы.
- Прошу, присаживайтесь, - кивнул на одно из кресел, перевернул конверт из плотной бумаги и открыл.
Сильвестр успел пробежаться глазами по листу, чтобы убедиться после, что это не сопутствующие бумаги. Это вообще была распечатка какой-то научной статьи. Ровные строчки поплыли.
- Что это? – вопроса лучше не нашлось.
По телу растеклось обманчивое ощущение расслабленности, очень быстро перетёкшее в слабость. Рука дрогнула, листы посыпались на мягкий ковер, звуки стали глуше, а очертания комнаты подёрнулись лёгкой дымкой.
Сильвестр дёрнул головой, но это не помогло. Сделал попытку зацепиться взглядом за Кроули и протянул руку. Чтобы сделать что? Схватить? Удавить? Сделать хоть что-то, пока было возможно. Тщетно. Среди спутанных и неестественно звонких мыслей мелькнула одна единственная ясная – не успеет. Он действительно не успел. Пошатнулся, упал на колени возле круглого стола. В надежде зацепиться, смахнул пепельницу и коробку с сигарами.
Последнее, что каинит увидел, были черные мужские туфли и опрокинутая шкатулка с эмблемой «Диогена», а дальше тьма.

Лучшая игра июля 2017 - А как же Рио-де-Жанейро?
Шуко Вайнрих & Карла Марекьяре!

Лучший игрок сентября 2017 - Сабира
ИНТЕРВЬЮ

*Смотреть в новой вкладке
Лучший пост сентября 2017 - Карла Марекьяре
"Не надену шапку - отморожу уши всем назло"

*Смотреть в новой вкладке
Лучший пост сентября 2017 - Элайса Айвика Торн
"Медицинский центр «Тихие холмы» > Парк и дорожки"

Лучшая игра сентября 2017 - Юбки, шпильки, каблучки и немного ужаса
Хелен Хеспес Ган & Александра Брукс!

Лучшая игра сентября 2017 - Не надену шапку - отморожу уши всем назло
Карла Марекьяре & Астароше!

Лучшая игра сентября 2017 - Эскорт агентство "Альфа-Омега" и жилая комната Брукс
Красуз & Александра Брукс!

Лучшие игроки ноября 2017 -
Сэмми Ли Кертис и Хелен Хеспес Ган!
ИНТЕРВЬЮ

Лучшие посты октября 2017

*Смотреть в новой вкладке
Хелен Хеспес Ган
Улицы Канделарии

Пост №7

На трассе происходила какая-то ..фигня. Другого слова Хелен подобрать не могла, да и не хотела. Да, она все понимала: челендж, усложнение открытым трафиком, зрелищность, сравнительные показатели, где одна машина вроде бы двигается, но другая и вовсе летит, смазываясь в стремительный росчерк, выписывая в густых сумерках вензеля то стопами, то габаритами, то мощными ксеноновыми фарами, из пучка света которых выскакивает заполошными всадником Апокалипсиса - перед стартом, перед тем как тонкая девочка в одних белых тряпочках махнула тяжелым для ее тонкости и неодетости клетчатым полотном, Ган вместе со всеми любовалась транслируемыми на большом экране кадрами предыдущего заезда, искренне поражаясь супер профессиональной работе операторов, в доли минут умудрявшихся не только прогнать в эфир наиболее впечатляющий кусок, так еще и синхронизировать его с данными дорожных камер, монтируя вкусную, яркую картинку гонок, - все это вырабатывало у публики адреналин и ту расхлябанную, щедрую бесшабашность, позволяющую организаторам окупить расходы, выйти в чистую прибыль и дать прикормленным букмекерам сорвать свой куш. Все понимала, но принять такое лихачество не могла. Претило.
Бездна с ними, с тихоходами. На своих скоростях Хонда пролетала их как стоячих.
Бездна с ними, со светофорами. Не так уж и много их попалось за полторы пройденных карты пути.
Бездна с ними, с пешеходами. Рев разогнанных двигателей слышался настолько издалека, что никакие наушники и капюшоны не спасали, а уж кошки с собаками и вовсе не совались под колеса, предпочитая для прогулок этой ночью совсем другие улицы.
Бездна с ними, с тихоходами, светофорами, пешеходами, собаками, кошками и даже коровами, будь им фантазия выйти в город на променад. Но в общем трафике на дороге ведь существовали еще и идиоты! Придурки, полагающие, что тюнинг кузова - Как же Хелен понравилось это слово! - дает им какие-то права и даже преимущества! Что двести лошадей под капотом это почти тот же табун в без малого пятьсот голов, что эти резвые кони залетные позволяют им тягаться, впрягаться и бодаться с низкими породистыми спорткарами!
В любое другое время шефанго от души бы похохотала над подобным заблуждением. Возможно, даже позволила бы себе притормозить, поравнявшись зеркалами, и в жестах выразить дураку, как он в этот момент глубоко не прав, а может, обойдя на целый круг, выйти на следующий и, зажав к обочине, от той же веселой своей души отбить хулигану острыми локотками все селезенки, почки и печенки. В любое другое время, но не в то самое мгновение, когда во втором, пологом, подъеме на переброшенный через отводной канал мост, бензиновый, десятицилиндровый, заправленный высокооктановым топливом мотор в очередной раз сказал ей "Детка, я не при делах, ничего личного", а впереди на маршруте не предвиделось ни одного достаточного крутого поворота, чтобы за честь и жизнь женщины вступились спаренные электродвижки.
"Сойду с трассы", - решила тогда Хелен под чистое медное многоголосье труб, *- "Боги Павшие с этой гонкой. Все одно, что на тазике без метлы летать. В пустыню поеду и пусть меня везут."
- Летняя пора и жизнь легка, - поведали ей динамики непередаваемым, вибрирующим, сокровенным голосом женщины-земли, - Рыбка плещется и вырос хлопок..
Вместе с хлопком перед сексуально обтекаемым носом Хонды, ее "lady in silver", перестроением из ряда в ряд вырос кургузый черный зад большого внедорожника.
"Зря я вспомнила о докторе", - еще подумала Хелен, бросая серебристую рыбку спорткара в маневр: уйти полноценно на соседнюю полосу она почти не успевала. Разница скоростей гнала ее под задранный бампер джипа, на широкие колеса. Был бы двигатель - выкрутилась бы перегазовкой, возможно, потеряла бы плавничок-зеркальце и содрала чешую с блестящего бока, но шанс выйти невредимой стал бы гораздо выше.
Джип, подрезая, перестроился в ту же сторону. Вспыхнули торжествующим алым светом стоп-огни...
Хелен выжала педаль тормоза до упора, напрочь сжигая колодки.
Вереща по асфальту резиной, как обозленная кобылица, дрожа последней, предсмертной, агонистической дрожью, Хонда тщетно попыталась покорно замереть на месте, но ее все влекло под тяжелый усиленный кузов. Все вперед и немного вправо, разворачивая поперек.
Левой рукой Хелен рванула вверх "ручник", другой вывернула до упора руль, усугубляя занос.
Уперевшись задними колесами в землю, вычерчивая гарью передних идеально параллельные дуги, Хонда совершала разворот на сто восемьдесят градусов по отношению первоначального курса, подставляя черному наглецу под удар свой маленький, как дамская сумочка, багажник, почти задевая его по касательной и все же уходя на отбойники левым, стандартно водительским боком...
... вывернула руль до упора, перехватила его, с силой удерживая в этом крайнем положении, другой рукой, нырнула освободившейся правой ладонью под сидение и механикой перевела кресло в совершенно горизонтальное положение...
... бок от удара смялся. Мягкий алюминий вошел в салон продрав обшивку. Отщелкнулись клапаны расположенных в стойках, руле и передней панели подушек безопасности...
.. коленом, бедром, боком и ребрами, разогнанное центробежной силой, тело Хелен влипло во внутреннюю геометрию кузова, сразу запомнив расположения ручек, стоек и карманов..
... скорость и инерция заноса бросили машину на отбойники и перекинули за них. На мгновение, еще вращая передними колесами в воздухе, Хонда подпрыгнула на искореженном боку, роняя тело водителя в другую сторону, на рычаг коробки передач и подлокотник, и кувыркнулась с  дорожного полотна на покатую насыпь..
.. сложив руки на груди, поджав колени, втянув голову в плечи, и максимально расслабив все, что возможно было расслабить, прижатая к сиденью ремнем безопасности и двумя тугими белыми подушкам, терзаемая перегрузками удара, в анатомическом кресле лежала женщина с самыми синими в Канделарии глазами и улыбалась...
.. машина, грохоча и бренча как детская погремушка, кувыркалась с обрыва, скользила, рассыпая искры и скрежет, на крыше, где-то на полпути, на втором ударе о гравийную насыпь, обронив злосчастный двигатель. Резко смердело горелой резиной и бензином..

- Ты встанешь с песней, затем расправишь свои крылья... - он сам был как переваливающиеся в деревянном ящике железные гвозди, этот голос, - .. и полетишь в небо.
Прямо перед лицом, в трех пальцах от кончика носа, в спутанной копне волос, блестели в отсветах приборной панели кубики стеклянного крошева. Бережно, ребром ладони, Хелен разгребла их в стороны. Уперлась в освободившийся участок крыши, отжала висящее в ремнях безопасности тело вверх, виском, щекой и шеей со скрипом провозя по тугой, накачанной воздухом подушке... Женщина повернула голову и прокусила ее.
- Но до того, как настанет это утро...
Сухо щелкнул язычок крепления, пряжка стукнулась о стойку - механизм, забирающий ремень, перекосило. Под коленями захрустело в пленке стекло, бывшее некогда лобовым.
- Ничто не сможет навредить тебе.
Хелен осторожно перевернулась на бок, отвела сдувшуюся нейлоновую шторку. В покореженной дверце выделялось узкое окно - в него насыпалось гравия и торчал пучок жухлой зимней травы. Чуть дальше огнями города переливалась темная вода обмелевшего не сезоном канала. От нее тянуло тиной и бензином. Шефанго взялась за края этого окна и принялась растягивать. Алюминиевая фольга, пластик, инкрустация дерева заскрежетали.
- Так не плачь!
Она и не плакала. Она смеялась. Выползая, вытаскивая, вытягивая себя на руках из исковерканной груды металла, шаря в ней в поисках запропавшей сумочки, стряхивая, или больше размазывая по коленям брючек, стекло, пыль и влажные земляные следы, обтирая салфетками исцарапанные ладошки, наискосок поднимаясь по склону и подбирая по пути пальто - тоже в пыли и каплях масла, вытрясая из окончательно развалившейся на кудрявую спутанную гриву прически щебень, стекло и какие-то былинки, чуть прихрамывая и еще не понимая на какую именно ногу, и опасаясь глубоко вдыхать намятыми боками, Хелен тихо посмеивалась.
- Собралась, называется, на свидание, - в кремовой блузке обнаружились прорехи - зацепилась, когда протискивалась в узкое деформированное окошко, а воротничок и грудь темнели брызгами свежей крови: Ган то и дело облизывала расцарапанную губу, да и лицо подозрительно жгло в нескольких местах. Следовало умыться, пролить ранки водой, но было нечем. - Ну и куда теперь?
По другую сторону дороги красовался огромный рекламный билборд: его не было видно снизу, с реки, а на самом мосту Хелен, по известным причинам, не удалось ознакомиться с предложениями местных маркетологов. Только поднявшись до середины насыпи и остановившись найти в сумочке плитку питательного гематогена, жертва аварии увидела его. Увидела и буквально онемела.
На щите шесть на двенадцать привлекательно ярко переливалась реклама турагенства, приглашающего посетить все красоты Канделарии за умеренную плату. Центральное место экспозиции занимала, естественно, самая крупная достопримечательность района - руины и храм богини Кали, с необычно "загорелой" ведущей статуей, а по низу была пущена многозначительная надпись: "Вы оставите у нас свое сердце!"

---

* Summertime ( Ella Fitzgerald feat. Louis Armstrong)

*Смотреть в новой вкладке
Хелен Хеспес Ган
Пустыня

Пост №2

Хелен брезгливо нюхала пальто. Гадала, разболится ли у нее голова по его вине или нет. И если разболится, то когда: вот-вот уже или еще не скоро? Успеет ли она предаться лени в мягком салоне автомобиля, где она опять отодвинула и чуть уронила вниз кресло, встраиваясь в него прекрасными, но обильными своими параметрами, а в пустыне романтическому разгулу, столь редкому - не чаще двух раз в месяц! - в череде ее насыщенных событиями будней, или настроение ее безвозвратно испортится, и она невольно уподобится обычным пациентам доктора Вергера, которым все не так и все не мило и "поскорее бы уж это мучение окончилось, сил моих терпеть больше нет!"

- Маркус Авель Вергер. - Не воздержалась она от повторения, когда простой - или нарочито упрощенный, как и все, из виденного, Маркуса окружающее, - прямоугольник картона оттенил серость ее неумытых пальцев, - Удивительно. Почему вы не сокращаете? Не желаете быть демократичным?
Мода на сокращения проникала в любые миры, куда заселялись представители древних народностей, чьи длинные, сложно составные, пышные имена и титулы вгоняли в священный трепет и тоску операторов официальных баз данных, а вместе с ними и их программистов, всякий раз не угадывающих с количеством разрешенных к вводу символов. Так что приходилось упрощать. Сколько скандалов с этим было связано - не перечесть. Но с налоговой, как водится, не спорят. И с медицинским страхованием. И с представителями дорожной полиции, у которой есть стандартная форма бланка и хоть расшибись, но инспектор запишет только то, что в него уберется, а потом доказывай кому хочешь, что удостоверение твое, и собственность колесная тоже твоя, но ходи при этом пешком. Так что, чаще всего в обиходе было имя собственное основное и фамилия. Все остальное, при желании, указывалось одними заглавными литерами.
А тут и первое полное. И второе полное. И никаких аббревиатур в названии должности и места трудовой деятельности.
"Вот вам и скромная непритязательность карточки", - разулыбалась Хелен Ган украдкой, чтобы не разобидеть неплохого, в сущности, мужчину: вдруг затея не его, а его референта, тайком влюбленного в своего начальника? Конфуз случиться может. 
- "Тихие холмы"? Нет, бывать не приходилось. Название навевает ассоциации с вересковыми пустошами, - карточку решительно некуда было деть и Хелен, покрутив ее в пальцах, не долго думая, расстегнула пуговку блузки, убирая визитку "за корсаж" - под острый уголок тонкого кружевного бюстгальтера, - И вересковым медом. 

В висок кольнуло.
"Болит!" - решила женщина и немедленно опустила стекло, подставляя рафинированный кондиционером салон любопытной зимней ночи. Ночь, шумная большим городом, заглянула стылым ветром, немедленно заложила сидящим уши и загудела под светлой обивкой потолка, имитируя рев взлетающего бомбардировщика. Зато вытянула в себя всю эту мерзкую бензиновую вонь. Хелен, будто бы случайно, устроилась на окошко дверки локотком, прислонилась к похолодевшей стойке виском, да еще и пальчики ко лбу приложила, стараясь не замечать, что ветер, вместе с запахом потянул в окно и ее гриву и теперь она полоскалась по глянцево-темному автомобильному борту.
В отражении бокового зеркальца она виделась ведьмой, сбежавшей с метлы: бледное лицо - правая сторона все равно чуть темнее напоминанием, какой грандиозный кровоподтек там должен был красоваться, - всклокоченная, мечущаяся шевелюра, яркие, чуть припухшие, губы, горящие лихорадочным блеском больные адреналином глаза.
"Хороша-а, " - подумала ведьма ехидно и переместила пальчики со лба на затылок, пытаясь собрать в горсть кудрявые лохмы. Но ладошка споткнулась на макушке. Погладила смущенно.
- Мне показалось, - спросила умная, раскрепощенная, современная городская ведьма быстро, когда мелькание оживленной еще трассы сменилось уютной трубой подземного переезда, - Или там, на мосту, вы меня поцеловали?

... Это было совсем не то, чего она от него ожидала. Ну, может быть, ему стоило бы погладить ее по длинной, шелковой спине или неловко, будто обжигаясь, похлопать по плечу - "ну, буде, буде сырость разводить!" - как делает всякий неприспособленный к женским выходкам индивид мужеского полу, израстясь из периода подростковой бесшабашной наглости. Ведь всем известно, как только они израстаются, меняют продранные джинсы и модные, спущенные до коленок, вытянутые штанцы, на что-то более классическое и не маркое, то сразу теряют всякую удаль в проявлении житейских вольностей. А тут так..
"Ошиблась?" - спрятанные в шерстяное теплое, пахнущее лимонной травой, плечо брови приподнялись удивленными дугами, - "Образцовый отец второй-третьей дочери? Или классический муж "неприспособленной" жены?"
Она даже на миг забыла по какому поводу объятия и куда вообще они собрались ехать.
"Доктор Вергер, это где же вы так навострились утешать? И отчего такие "радости" вдруг перепали мне, решительной, самостоятельной и вполне независимой?"
А потом подумала - или придумала, какая в сущности разница? - что это он так перепугался за ее тонкую чувствительную натуру. Вместе со своей ответственностью и врачебным долгом перепугался. Думать так - придумывать! - оказалось невыразимо приятным занятием. И Хелен вернула бровям прежнее, ничуть не изумленное выражение...

..Она выбросила на заднее сидение пальто. Оно не долетело, упав на коврик.
Закрыла на минуточку глаза. Огни города и реклам вызывали у нее тошноту...

... Что такое южная ночь? Что такое дикая, не облагороженная цивилизацией, южная ночь?
Мрак и мгла в одном флаконе.
Закулисье театра, где с одной стороны глухая штора, с другой - обтянутый тканью задник декорации или такая же занавесь - не разобрать. И реальность ограничена световым пучком фар: все что остается за этими рамками невозможно разглядеть, невозможно даже представить. Горы так горы, чудища так чудища, пустыня так пустыня... Отупляющее, усыпляющее безмолвие.
- Это оказалось жестоко, - прикрыв ладонью рот, Хелен зевнула. Как-то незаметно для нее они выбрались и из города, и даже из пригорода. А вроде бы только на мгновение смежила веки, - Погнать вас в такое утомительное путешествие. Говорят, горцы не способны далеко колесить по равнине - им не хватает адреналина серпантинов и куража отвесных обочин. А как дело обстоит с городскими жителями? Вам не хватает светофоров и бросающихся под колеса пешеходов?
Она бросила взгляд в лобовое стекло - вперед и куда-то вправо, наискось, - приоткрыла окно: ветер зашумел, пробкой задавил перепонки, но и сквозь них она услышала далекое утиное кряканье. Будто стая турпанов устроилась в озере на ночевку.
- Остановите! - попросила Хелен, высунувшись в окно по самые плечи, - Ну же, Марк, остановите машину! - и даже постучала по дверце с другой, внешней стороны, - Выключите музыку, только свет оставьте, пожалуйста!
И стоило затормозить, она выскочила из машины, рванула на обочину - только белые тапки на резиновом ходу и мелькнули. Присела на корточки, вглядываясь в черную, совсем черную сторону, обернулась.
Синие глаза взволнованно мерцали.
- Марк..ус, идите сюда! Ну, идите же! - протянула к нему руку и пальчики сжала, будто намереваясь вцепиться в его ладонь, - Обещаю, будет интересно!

..Мелкий щебень на обочине вздрагивал. Гул, идущий из темноты, - впрочем, выйдя из освещенного пучка, став немного боком к нему, оказалось, что южная ночь в пустыне совсем уж не так и темна, и беспросветна, можно, неслыханное дело, даже различить очертания предметов! - нарастал. По равнине совсем близко двигалось что-то большое и грохочущее, чуть дальше мелькали мелкие желтые огни.
- Горхи, - сказала Хелен одними губами, действительно взяв Маркуса за руку и прижимаясь к нему спиной, - На Гамме их называют ...
Через дорогу, совсем близко, метрах в десяти от них метнулась рогатая тень. Одна, вторая, третья... десятая, двадцатая... Невообразимый грохот надвинулся и поглотил. Ночь возле них всхрапывала, бряцала, стучала... крякала. Вот в ближнем свете фар объявился и замер на мгновение низкий - не выше полуметра силуэт, - палевый, длинноухий, с похожими на изогнутые бока лиры рогами. Короткий, белый хвостик задран вверх, тонкие ножки с острыми копытцами неудобно расставлены и чуть присогнуты - животное в любой момент готово прыгнуть и побежать, - толстые бока тяжело ходят...
- .. газель-доркас! - крикнула шефанго, почти в ухо мужчине - за шумом, производимым стадом не было слышно даже работающего двигателя, - Волки гонят!
..газель, вспугнутая, метнулась дальше.
Двух путников накрывала живая лавина. Горхи мелькали спереди, сзади, чудилось, что какое-нибудь животное непременно выскочит из темноты прямо на них и неподкованные, звонко цокающие по асфальту дорожного полотна, копытца ударят в родную плоть, такую изумительно хрупкую перед темнотой и полной стремительной жизни неизвестностью.
Минута, другая, третья.. не закончилась, как все стихло. Стадо промчалось, гонимое хищниками, а сами степные волки - тощие и желтоглазые, -  не рисковали выходить так близко к людям.
- Хотите поохотиться? Мы еще можем их догнать.

*Смотреть в новой вкладке
Тейваз Лайремо
Больница в Доках

Пост №34

Тейваз не знал поимённо каждого бойца в мафии, но причин не верить Кристиану у него сейчас не было. Если та девица действительно состояла в семье да Силва, то её появление смешивало все карты и пускало весь план под откос.
Дракон выслушал все ответы молча и сосредоточенно, без излишней заинтересованности, но и без видимого безразличия. Будто бы его куда больше волновало тёмное пятно крови на пиджаке. На нём альбинос и концентрировал своё внимание, но думал совсем не об испорченном наряде, который он буквально полчаса назад выдал Кристиану.
С момента выхода из дома прошли какие-то жалкие тридцать минут, и дорогой пиджак уже можно было выбрасывать. А ведь Тейваз рассчитывал лишь на непродолжительную беседу, в результате которой он спокойно вернулся бы домой, а вампир занялся бы делом с Никласом.
Теперь же шефанго был мёртв, а Кристиан спас его, дракона, жизнь. А альбинос всё сидел и думал лишь о сидениях своей машины, да об испорченном пиджаке.
Или скорее о ране, что сейчас была скрыта испачканным рукавом.
- Тогда привыкай. Люди из мафии слишком часто оказываются рядом со мной, имея при этом далеко не самые приятные намерения.
Как будто когда-то было иначе. В каждом городе и в каждую эпоху Лайремо умудрялся обзавестись недоброжелателями или завистниками, которым не сиделось на месте спокойно, пока у дракона всё было в порядке.
Только в этом конкретном случае, пожалуй, он был всё-таки немного виноват сам. Но об этом Кристиану пока знать не стоило.
- Иди. Я подожду тебя здесь, - отмахнувшись от него ладонью, Тейваз переключил своё внимание на телефон, теряя видимый интерес к вампиру.
Вопросов у него накопилось ещё очень много, но он терпеливо ждал, пока Кристиан вернётся из больницы, уже с залатанной раной и минимум литром донорской крови в пакете.
А когда вампир скрылся в здании больницы, дракон ещё некоторое время смотрел на входные двери и только потом вновь набрал номер Ксандра, поглядывая на наручные часы. Феникс мог уже успеть доехать до ночного клуба, но вряд ли уже приступил к выполнению задания.
- Планы меняются. Нет, эти два тела всё ещё нужно убрать, а бармена не трогай. Он пригодится мне живым. Оставь его в подвале. Да в каком найдёшь. Как закончишь там, сразу приезжай ко мне домой. Нет, один и без бармена. Остальное расскажу лично. Это не телефонный разговор.
После весьма продолжительной беседы по сравнению с первым звонком Кессу Тейваз достал пачку сигарет и вышел из машины, окинув равнодушным взглядом окрестные улицы. Как и во всех остальных Доках, смотреть здесь было абсолютно не на что. Но вот стороннего внимания в адрес дорогой машины здесь всегда было с избытком.
Прислонившись спиной к бугатти, дракон меланхолично закурил и неспешно пролистал список контактов, не сразу останавливаясь на нужном имени. Но медлил, пока делал одну глубокую затяжку за другой, просто разглядывая набор цифр и букв. Только спустя ещё одну сигарету, альбинос нажал кнопку вызова с таким видом, будто бы на экране сидел большой и уродливый паук.
Первый звонок был сброшен почти сразу же, да и второй тоже не дал особых результатов. Абонент явно не хотел выходить на связь, но Тейваз был очень терпелив и не собирался сдаваться просто так, пока не услышал в телефоне голос вместо коротких гудков.
- Крас, твою мать, какого хера ты не отвечаешь? И не бросай опять трубку, - в разговоре с братом дракон не слишком стеснялся в выражениях, совсем изредка давая ему короткую паузу для ответа.
- Что ты так кашляешь, будто двадцать лет провёл на рудниках? Не придуривайся, я знаю, где ты и что делаешь. Ты там головой не повредился ещё на своих гонках? И я тебя предупреждал, μικρός ηλίθιος.
Они могли ещё долго ругаться, обмениваясь нелестными эпитетами в адрес друг друга. И Красуз продолжал бы дальше притворяться, но Тейваз уже давно был в курсе, где его брат провёл последние дни.
Отчасти подобной осведомлённости дракона способствовали сразу оба его секретаря, всё ещё проводившие свои каникулы в Канделарии. Самому альбиносу было глубоко безразлично то, как его младший брат проводил своё свободное время. Вот Страза бы точно заинтересовалась тем, что Красуз делал на любительских гонках, а также тем, надел ли он шлем и не забыл ли поставить букву «Ш» на заднее стекло.
Но Тейвазу пока нужно было знать только то, что за планы готовились у Бальтазара, да и самого Красуза в данный момент, чтобы не ожидать появления очередного наёмного убийцы, бармена или продавца из книжного магазина на пороге своего дома.
- Ответь мне, почему ко мне только что пришла какая-то Крэм из мафии и пыталась убить меня? Ποιο διάολο, μαλακας? Что происходит? У нас с тобой был договор. Или кто-то из капо играет по своим правилам?
А после очередной паузы альбинос ответил очень коротко:
- Ясно.
Завидев приближающегося Кристиана, дракон сбавил тон и проговорил в трубку уже совершенно спокойно, раздумывая ещё о том, стоит ли напомнить брату о дне рождения Стефана, или лучше будет, если младший благополучно о нём забудет.
- Θα μιλήσουμε περισσότερο, - и убрал телефон обратно в карман, хотя Крас явно хотел сказать что-то ещё вдогонку.
- Ты в порядке?
Теперь испорченный пиджак вновь приковывал к себе пристальное внимание, особенно тем, что под ним полностью отсутствовало какое-либо подобие рубашки или хотя бы футболки. Но видневшаяся повязка внизу уже не вызывала вопросов по поводу профессионализма местных медиков. Те знали свою работу и выполняли её, может быть, грубо и без особой аккуратности, но достаточно приемлемо.
- Вопросов не задавали? - Тейваз догадывался, что у Кристиана здесь наверняка есть знакомый врач, который помогает без лишних слов и намёков. Но в этом вопросе крылось и двойное дно, которое он очень не хотел озвучивать вслух.
«Как ты себя чувствуешь?»
А в качестве благодарности за кофе дракон лишь кивнул, аккуратно забирая пластиковый стаканчик. Тонкие стенки приятно обожгли пальцы, и только сейчас Тейваз осознал, что прошло уже почти сорок минут, которые он провёл за сигаретами и телефонными звонками.
- Садись. Дело ещё не закончено, - после глотка горячего кофе дракон почувствовал себя лучше и, как ни странно, спокойнее. Уходила горячая злость, вызванная недавним разговором с братом. Или дело было не только в напитке.
- Расскажешь мне по дороге о своих пределах.

*Смотреть в новой вкладке
Сильвестр Зильберман
Таможня (терминалы и таможенная контора)

Пост №30

- Любите людей, значит?  - в офисе, может, и сидели белоручки, но за его стенами был совсем другой мир – работяги из бедных семей, едва ли могли купить для своих жен туфли и платье, которые сейчас были надеты на Хелен.
В своем нынешнем состоянии Сильвестр никак не мог причислять в категорию «удовольствий», да и особой счастливой Хелен не выглядела. К её несчастью, этот визит едва ли будет последним.
- Помилуйте, вы прекрасно знаете, что он сделал, - поморщился. У Сильвестра стремительно портилось настроение, стоило кому-то сделать попытку оправдать старого лиса.
Официально никто не говорил о воровстве, но слухи расходились быстро. Когда тебя отправляют на дно Тавы, в 99% в этом замешаны деньги. Продолжила бы Хелен так заливаться, залезь Никки в ее кошелек и хорошо там пошарь? Тем более, Сильвестр не собирался опровергать слухи. Они вполне охладили пыл всех прочих, кто всё еще с недовольством шептался по углам. Николас в этом зашел дальше прочих – добродушная улыбка и заверения в крепком сотрудничестве не смогли перевесить корыстные цели.
Прислушиваясь к возне с кофейником и чашками, Сильвестр задался неуместным вопросом – приди он сегодня с душой за пазухой, насколько сильно бы он упростил себе задачу? В конце концов, Хелен была женщиной, и с ней вполне можно было поговорить иначе, но сейчас Сильвестр думал иначе. Мисс Ган выбрала совсем не женскую должность. Назвался груздем - полезай в кузов.
- Уверяю, не стоит беспокойства, - помимо головы на плечах, у Сильвестра было одно неоспоримое преимущество – небольшое кольцо с рубином. «Красный граф» был надежнее тонкой двери и помощи хрупкой на вид женщины.
Как и предполагал, мисс Ган не собиралась давать своё согласие сразу. Сильвестр не сильно удивился, но в тайне надеялся, что Хелен не принадлежит к идейным и принципиальным. Придерживаться собственных ценностей было прекрасно, но когда ты по ту сторону стола переговоров, эта черта вызывает больше раздражения, чем восхищения.
- Позвольте тогда спросить, когда он будет своевременно? – взглянул на чашки и кофейник. Кофейный запах быстро заполнил маленькую приёмную, но ясности не принес. – С чего бы ей там быть? Подписи. На официальном документе упоминают не менее официальные имена, а меня даже на рынке не каждый знает. Вас беспокоит только отсутствие подписи? Могу поставить ее сейчас.
В такую уж верность мисс Ган Сильвестр уже не верил, а вскоре и убедился.
- Думаете, вас не касаются дела рынка? – понимающе улыбнулся. Возможно, Хелен это не касалось, пока она занимала должность поменьше и поскромнее. - Раньше, наверное, но теперь в ваших руках ключики от этого кабинета, и поверье, лучше договориться с соседом, чем с начальством, которое едва ли будет уделять этому месту большое внимание. С паршивой овцы хоть шерсти клок – это их политика.
Ни для кого не секрет, что в ночное время на территории рынка дежурил от силы один полицейский наряд, обладающий избирательной памятью и не менее избирательным вниманием. Таким же вниманием, судя по всему, обладали и чиновники мэрии.
- В конце концов, я не предлагаю вам переметнуться ко мне и тем более не хочу нанести вред или убытки порту и городской администрации. Просто небольшая услуга за определенную компенсацию, – можно отрицать, но амбиции были свойственным всем, особенно если ради их осуществления необходим лишь один росчерк пера.
- Благодарю, я не люблю сладкое, - потер переносицу. – Что вы хотите взамен вашей подписи внизу документа? Если вас беспокоит нелегальная сторона сделки, то избирательной слепотой страдают очень многие. Это уже моя забота.
Одно «Да» принесет мисс Ган массу плюсов и лишь один минус. Минусом этим был сам Сильвестр, как незримая тень присутствующий рядом, но вмешиваться в дела порта, как и обещал, он не будет.

*Смотреть в новой вкладке
Джемма Грин
Эпизод VI: Возвращение джедая

Пост №3

Нет, я не Байрон, я другой ©

- Боооже... что за?..
- Каинлинк.
- И зачем он мне?
- Приобщишься к цивилизации, - хмыкнул патлатый и захлопнул ноутбук.
Облокотившаяся о его спину, с любопытством заглядывающая из-за плеча в монитор, гарпия шумно выдохнула. Снова и снова, опять и опять все возвращалось к прежнему давнему спору: на дворе двадцать первый век и пора уже распрощаться с палкой-копалкой и рубилом. Читай по губам: ка-ра-ул. Осваивать гаджеты Джемм упорно не желала, сводя все к чисто женскому "Ну у меня же есть ты" и железобетонному "Господи-да-мне-плевать-что-они-ели-на-обед-и-какие-брови-носят-в-этом-сезоне". Но раз за разом свернуть Джека с его позиции становилось все труднее и труднее, не помогали шантаж, нытье, угрозы, попытка выйти пешком в окно и, выкатившая было тяжелую артиллерию, безбожно наматывающая нервы на кулак, кайри с ужасом осознала, что недалек тот час, когда на и без того перегруженной пользователями странице появится ее собственный, чистенький и новенький, почти накрахмаленный, аккаунт. Надо ли говорить, что такой поворот дел не устраивал Грин вообще и последние пару дней она по-тихому сбегала из номера под прикрытие города, едва знакомая макушка пересекала порог отеля. Что угодно, лишь бы не слышать патлатого, рассуждающего о браузерах, провайдерах, протоколах, юзерпиках и социальных сетях.
Простихосспадезачтомнеэто. И очи горе.
Роковая дата выпала где-то на третье февраля. Джек решил, что именно в среду они пойдут покупать ей ноутбук/планшет/без-разницы-что-но-только-новое, и в своем решении стоял насмерть.
Уже вторую неделю как-то удивительно не погодилось, то засыпая город снегом, то поливая мокрядью. Дождь Джемм любила. Больше, конечно, теплый летний, бессвязно шепчущий о чем-то своем, тяжелыми каплями шлепающий по зеленым лапам листьев, настраивающий на умиротворенный лад, но и против мелкой февральской мороси ровным счетом ничего не имела, впитывая звуки и запахи, заворачиваясь, как в плед, в шум, толкучку и суету переполненных людьми улиц: автомобильные гудки, разноголосую речь, смазанные пятна горящих фар, рваные с проседью тучи в отражении луж, стелющееся под ноги полотно тротуаров, холеные витрины, перекошенные заботой лица. Ожившее, теплое и дышащее, уютное импрессионистское перекличье. Заводной ритм гудящего, человеческого и не очень, улья. "Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий, задремал я над страницей фолианта одного..." Где-то в квартале отсюда должен был находиться Джек, который "я тут сначала заверну в одно место, очень нужно, просто жуть", обещавший ждать у порога магазина, дабы пернатая в припадке энтузиазма не пролетела мимо, в последней отчаянной попытке уйти от неизбежного. Наверно оттого-то птица особенно и не торопилась, рассматривая городской пейзаж, с удовольствием ощущая как пружинит под ногами асфальт, выворачивая мимо зазывно манящей витрины прямиком к светофору. "Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный, и от каждой вспышки красной тень скользила на ковер..."

Стоп-кадр. Из-под колес проезжающей мимо машины вылетает целый фонтан водяных, пополам с песком, брызг. Джемм резко сдает вбок, уворачивается, кренится, налетает на стоящего с пластиковым стаканчиком мужчину, взмахивает руками, удерживая шаткое равновесие. Кофейный фонтан щедрой обжигающей дугой прихотливо выгибается в воздухе, выплескиваясь на пальто и асфальт, а глаза у гарпии становятся все шире и шире, пока не распахиваются на пол-лица, ибо остановить замедленную съемку невозможно, только наблюдать. А там финиш. И непереводимая игра слов на лице некой птицы. "Остановите планету, я сойду". Конец стоп-кадра.

И пока она рассыпалась в оправданиях, приносила тысячу извинений, отряхивая перчаткой лацкан чужого пальто, другая рука неприметно скользнула во внутренний карман, мертвой хваткой вцепившись в добычу (бумажник/ключи/визитница?), и юркнула обратно. Кошмарные рефлексы, совершенно верно.
- О! Зеленый... - констатировала напоследок мисс Очевидность, вовремя бросив взгляд на светофор, и заспешила по переходу навстречу компьютерному магазину и поджидавшему Джеку, бросив через плечо завершающее и совершенно искреннее: - Еще раз - извините.

Лучшая игра ноября 2017 - Квест "Жажда скорости"
Хелен Хеспес Ган, Фива, Марк Вергер, Кайли, Игл Кранч, Тэрм Шшерн, Сабира, Шаан Сингх, Лерой, Александра Брукс, Красуз, Давид Рош, Самаил, Мадс!

Лучшие игроки января 2018 - Сабира & Сэмми Ли Кертис
ИНТЕРВЬЮ

*Смотреть в новой вкладке
Сэмми Ли Кертис
Лучший пост января 2018 - "И загорится рассвет"!

Пост №4

Упавшее - не к добру.
Сэмми свесил голову, убеждаясь, что его коробка никого не приложила по затылку там, внизу. Жестянка-то сама легкая, винтики тоже, но физика, которую он в школе прогуливал, вроде бы говорила о том, что вес тела увеличивается с ускорением…. Или то сила приложения увеличивается? Короче, шишка будет, это ясно без физики. С такой-то высоты. Внизу удачно никого не оказалось, но воздух в бетонной недостроенной коробке дрожал, разогретый полднем, искажал очертания. На минуту примерещилось, что земля едет в одну сторону,  доска, на которой он сидит - в другую, уши заложило и рот связало кислотой. Звякнули в последний раз, закатываясь в щели, винты.
На улице переругиваются, грохают стройматериалы, хотя до конца сиесты еще уйма времени. Опа. Что за оживление? Что там происходит, не видать за растянутой над частью балок пластиковой пленкой, которую приладили к дождю неделю назад, да так и не сняли. Ее края покачивались от едва заметного ветерка, а в углу билась пойманная в целлофан муха.

Сэм сглотнул, подавив желание сплюнуть тошнотворный вкус, он же не верблюд. Покачнулся: стало нехорошо. Хрень какая-то. Бутер был протухший, что ли? Вроде нормальный был. С брокколи и ореховым маслом, его любимый. Что еще, солнечный удар? У него, у феникса. Солнечный удар. Это в рубрику анекдотов на радио. Это как утонувшая русалка, только смешнее.
Перетрудился маленько, вот и все.
“Упавшее - не к добру” точно ангелы придумали, они к добру не падают.

Шум по ту сторону стен набирал обороты, заработала бетономешалка, поэтому Сэм не сразу услышал, как под крышу вошли двое. Он отложил инструмент и подтянул сползающий пояс штанов, и даже выпрямил спину. Вошел прораб с папкой и стройное создание женского полу, коих на стройке отродясь не бывало. Сэм сразу понял: заказчица, та самая. Заказчица говорила, слов не разобрать, только тембр: ругалась. Зычно, со вкусом! Прораб втягивал пузо, как если бы дамочка метала не слова, а ножи, и совал ей под нос бумажки - в доказательство своей правоты, надо полагать. “Ага, прищучили наконец-то!”, подумал Сэм.
Леди знает толк, ты глянь! Совсем не такая наивная девочка, как трепались работяги. Он еще тогда говорил: тоже мне любители телепать языком, вы-то откуда знаете, какая она? Небось, чай с ней не пили и под юбку не заглядывали. Сам он тоже не знал, правда. А если разговоры скатывались совсем в похабщину, выходил покурить. Все-таки, обсуждать задницы журнальных красоток - одна тема, они для того и снимаются, чтобы ими любовались. А конкретную женщину, на которую работаешь - другая. Не комильфо.
Сейчас со своего птичьего насеста Кертис видел только светлый росчерк волос, убранных в косу, по яркой блузе. Девушка казалась солнечной акварельной картинкой на расстоянии, как только в ней умещалась эта командная сталь, эта командирская октава? Даже сквозь бетономешалку пробирало, ух. Сэм почесал загорелую поясницу, думая, работать дальше или покричать “Здрасьте!” для приличия? Так им все равно не до него. Огладил теплую древесину. В ладонь воткнулась заноза. И вот, что странно: стройка грохотала, рабочие перекрикивались, начальство ругалось, а он все равно слышал, как где-то рядом муха жужжит и бьется в целлофановой ловушке. И вовсе не впечатлительному Сэмми Ли стало так мерзко от этого звука, так тошно, будто эта муха ползала в желудке. Говорят, когда дьявол проходит мимо, ощущаешь нечто подобное. Или баба с косой. Не та, что внизу, та наверняка пахла солнцем и смеялась тоже, как на картинке. Как Сэм определил это, глядя на сердитую макушку, непонятно, но почему-то был в этом твердо уверен. И бабой, думал он, такую язык не повернется назвать, скорее, как-нибудь ласково…
Не та, другая. Та, что приходит, когда дни твои сочтены. Кладет холодную руку на плечо.
Тянет трещину за трещиной по слишком тонкой, купленной на остатки разворованных денег, древесине. Шатает балки и перекладины, сыплет бетонную крошку на головы людей внизу, когда вся эта дьявольская конструкция начинает рушиться, трещать, скрипеть надсадно и лязгать болтами. Звяк-звяк. Болты всегда падают не к добру…

Сэм соблюдал технику безопасности, поэтому был прицеплен страховочным тросом к балке на случай, если с нее упадет. Случая, где он падает вместе с балкой, техника не предусматривала.

Когда показывают падающего героя по телеку, он обычно успевает ухватиться за что-нибудь, подтянуться, орать при этом героине: Люблюнимагу! И делать такое героическое лицо… Сэм успел просто заорать и еще почувствовать, как руки-ноги отнимаются от страха, как тянет за собой “спасательная” веревка, увлекая вниз, как ошпаривает адреналин и взрывается где-то под солнечным сплетением мерзейшим ощущением катастрофы, которую не способен осознать, но она уже случилась. Прежде, чем смог обернуться и взлететь, спасаясь, как герой. Да и толку, когда на тебя валится крыша…
Потом еще был удар и отвратительный хруст. Сэмми хотел крикнуть, чтобы красивая женщина внизу бежала подальше отсюда, потому что падают доски. Падают и хрустят. Что еще может издавать такой звук? Но волна жидкой боли не давала открыть рот, она плеснула от шеи к позвоночнику, разъедая кости, которые словно бы перекорежило под странным углом. Было секундное осознание, что хрустели не балки, а он скрючен так, как не может изогнуться здоровое тело. Тоскливая жалость к себе, смазанный, мельтешащий свет. Уже не больно.
Потом света не стало, не стало больше ничего.
И его на этом свете не стало.

Лучшая игра января 2018 - Горячий финиш
Сабира & Красуз

Лучший игрок марта 2018 - Карла Марекьяре
ИНТЕРВЬЮ

*Смотреть в новой вкладке
Лучший пост марта 2018 - Тони Хьюз
Церемониальный зал

Пост №60

Тони с любопытствующим сомнением уставился на барышню в шляпке.
То, что оно в шляпке, а оно - это именно барышня, а не тётя Фаня, не домывшая площадку у алтаря ввиду забывчивости, стало понятно не сразу. Но постепенно. Вот раздвигаются шторы под плазмой, вот оттуда на уровне коленок показывается что-то странное, белобрысое и в головном уборе. И - ох ты ж мать моя женщина, - это женщина! 
«Бухая что ли?» - недавними интонациями ликана поинтересовался внутренний голос.
«Да не, вряд ли. Ползла-то целенаправленно, по ровной линии,» - рассудил в ответ Тони спустя пару задумчивых мгновений, за которые мамзель успела подняться и поправить платье.
Не то чтобы феникс кичился своим одиночеством у алтаря, чтобы ревностно охранять его от всяк сюда входящего. Только вот чего она здесь? По делу? Или так, мимо проползала?
Так уж вышло, что особу, выполняющую роль работницы ЗАГСа и священника в одном лице, в это самое лицо Хьюз не видел. Знал только, что зовут её Карла или Клара и что работает она в морге. Конечно, можно было не удовлетвориться таким скудным описанием, но тут за Карлу Кларовну втопила ещё и Нора. Ну и Тони, которому изначально было всё равно; который очень обрадовался внезапной инициативности Астароше по выбору и священника, и организатора, и кондитера; который, по сути, был согласен на всё, лишь бы только ши не страдала хернёй и начала готовиться к свадьбе... в общем, добро было получено практически сразу, как только Норе удалось окончить свой пространный рассказ о всех положительных качествах вышеописанной барышни.
Между тем, дама в сеточку подала приветственный звук неопределённого характера. На такое многозначительное мычание следовало что-то сообразить в ответ. Во всяком случае, такую необходимость ощутил в себе Тони. А как ощутил, так и, не сходя с прежнего места, а только чуть наклонившись к, озвучил вопрос, беспокоивший его всё это время:
- А вы тут это?... – «будете нас женить?», «Карла или Клара?», «решили разбавить мёртвую тишину рабочих будней?», - судмедэксперт?
«Да?», «Нет?», «Не знаю?» - мысленно подсказывал он варианты ответов, чтоб не заниматься гаданием не столько на кофейной гуще, сколько по ошалевше смотрящим на него глазам. Неизвестно как долго продолжалась бы игра в гляделки - а вдруг она немая? - как все догадки и вопросы оказались несущественными, вытесненными из головы первыми звуками музыки, на которые как-то сразу повернулась и голова, и сам Тони.
По закону жанра сейчас жениху следовало забыть как дышать и во все глаза восхищаться увиденным, едва не падая в восторженные обмороки от переполняемых чувств и отсутствия воздуха. Наверняка, разрешалось хвататься за сердце, бешено пританцовывающее в грудине и как бы подгоняющее общий темп процессии, коя вопреки всему не торопилась, а чинно следовала по проходу. И так-то оно так. Но не совсем.
Стоило на том конце зала показаться Тейвазу и Роше, тут же пойманным беспощадным прожектором, как у Хьюза действительно сперло дыхание. Видимо, проблемы были именно у него, так как до этого в ванной он сначала не нащупал на Астароше одежды, а теперь, уже в церемониальном зале, не разглядел на ней платья. Была накидка, была Астароше под ней, но между ними - Астароше и накидкой - не было ничего. Совсем ничего, кроме издевательского поблёскивания и местами слепящего подмигивания. Сердце колотилось. Но хвататься хотелось не за него, а за края накидки, закутывая, скрывая и пряча все то, что сейчас ловило на себе сотни восхищенных взглядов, провоцируя не менее восторженные охи. Сердце колотилось и подгоняло. Не только музыку и шаги, но и кровь по венам, отчего зашумело в ушах, к слову, подернувшихся легким румянцем. Потому что одновременно бледнеть лицом и краснеть ушами дело нелегкое.
Тони держался как мог, за алтарь в том числе. Терпеливо - за такое впору ставить памятники при жизни - досчитывал до десяти. Трепетно складывал одну десятку к другой, набирая сотню. Сотню шагов до алтаря. Пока Астароше мерцающей дымкой плыла навстречу. Пока не замерла, остановившись напротив него. Тут же в коленку уперся мохнатый бок помещика, выводя феникса из оцепенения. Что здесь делал недопесок и кошка переросток, Хьюза интересовало в последнюю очередь, однако ж ладонь по привычке дотянулась до шерстистой бочины, пару раз по ней хлопнула и подпихнула псину куда-то в сторону. Чтоб не мешался.
Напутственные речи дракона Тони слушал, как слушают фильм, на котором случайно заснул, но местами, на особо важных моментах, случается вырваться из дремы, чтобы затем провалиться в нее снова. Как правило эти слова довольно крепко западают в память, но на момент их произношения ты не понимаешь ровным счетом ничего: ни кто их говорит, ни что они значат.
Где-то рядом мелькнул пучок Альбеды. Мелькнул и исчез, прихватив с собой остатки одежды ши. И выдержку Тони. Руки сами собой потянулись к тонкой шее Астароше. Потянулись, смыкаясь под затылком, аккуратно распуская, расплетая тугие изгибы черных волос. Чтобы те, ощутив свободу, заструились шелковистыми локонами по плечам, обнимая и пряча, что сам он обнять и спрятать был не в состоянии.
Что не смогло скрыть платье, до чего не дотянулись тёмные кудри, то скрыла рука Хьюза, найдя себе место на ягодицах ши. Вот так, беззастенчиво, посреди церемонии, а точнее в самом её начале, Тони облапал собственную жену на глазах у трёхсот - плюс-минут десяток - приглашённых. И стоит сказать, ещё никогда подобные рукоприкладства не носили столь целомудренный характер.

*Смотреть в новой вкладке
Лучшая игра марта 2018 - Церемониальный зал
Карла Марекьяре, Шаан Сингх, Марк Вергер, Мадс, Тэрм Шшерн, Эри Йонг, Элйса Айвика Торн, Шуко Вайнрих, Бажена, Сабира, Тайтес Кемпбел, Рик Санти, Юджин, Кайли, Эйнар Вийон, Сильвестр Зильберман, Хелен Хеспес Ган, Астароше, Джемма Грин, Тейваз, Тони Хьюз, Сэмми Ли Кертис, Альберто Росси!

Лучший игрок июля 2018
Дайяна & Джон!
ИНТЕРВЬЮ

Лучшая игра: Ривердейл 19
Дайяна & Джон!
Лучшая игра: Во мгле стигийской роковой
Самаил & Бриана Колдуэлл!

Лучший пост:
Банкетный зал: Хелен Хеспес Ган!

Читать

Хелен Хеспес Ган написал(а):

- Тогда прошу вас, Авель, не оставьте меня без вашей помощи в столь трудном деле, - сколько оттенков смеха может переливаться в двадцати шести буквах английского алфавита? Сколько лукавства способно просочиться свозь них? Все были здесь, в мягком голосе шефанго, выпрыгнули из глубины томных зрачков на нотный стан ее слов. Все вереницей девичьего танка влились Вергеру в уши, оплели посолонь шею, скользнули как мягкие губы любовницы под крахмальную жесткость воротничка, - Буду весьма признательна.
И Хелен, взяв его за пальцы, за самые кончики, без грубой вульгарности откровений, уже уводя за собой не в укромные альковы для утешения горячей плоти, а в оливковые покои, где и в самом деле оставила свои сменные мысли, сменное платье и тонкие тенета чулок, тихонько и печально вздохнула про себя: "Куда ушли те времена, когда на женское "могу ль Вас попросить?" мужчина отвечал "Почту за честь служить"? Где декаданс? Эстетика? Гусары? Лишь упрощенье нравов! К чему теперь игра? К чему весь этот блеск и мишура, весь этот флирт, весь этот дамский шарм?"
А мимо проплывали зеркала и в патине серебряных глубин веселье множилось, дробилось. Виденья лиц, миров, наследия эпох слились в одно, надвинулись, сомненья поглотив: "К чему печаль, коли рекой течет вино? Бокал, другой.."
Какой соблазн!
"Какой.. соблазн!", - так страстью грезила она, глаза закрыв за тяжестью двухстворчатых дверей, где платье алое, крючками расступясь, скользило вниз, - "Какое искушенье, боги!" - вздыхала бурно, честно отвечав:
- Ни капли, нет. Вернее будет слово "голодна". Я есть хочу, мой друг, и видит Хаос, что ты не худшее из блюд... О бездна, Авель! Верни мне платье, да, вон то, с искрой. И отдохни. Я скоро.
И венчиком высокомерный нос - "Ты можешь попросить?! Каков барчук!" - помадой измарав, - "За самый кончик в наказанье!" - за ширму скрылась.
Не женщина, а меч.
Но ручки! Ножки! Плечи! Стан!
"Владеть мечом учись."
Или зарежься сам.
- Марк? Ты в зале, там, Бажену не встречал? Я видела на церемонии вас рядом. Нет? Как жаль.. Я не могу оставить здесь ее. Одну. Тем паче - с кем-то. Застегни? Благодарю.

Рассвет встречается с волной. Идет прибой. "Домой! Домой. Домой..."

Лучшие игроки:
Тэрм Шшерн & Бишамон Грей & Лорелай & Оливия Сильвер & Джемма Грин!
ИНТЕРВЬЮ

Лучшая игра:
Круглосуточный магазин
(Бишамон Грей & Джемма Грин)!

Лучшие посты:

Aut Caesar, aut nihil: Сабира и Blackout : Джемма Грин!

Читать Сабиру

Сначала Сабира думала о бокале непринужденного Бароло Трезури. Располагающее красное, дивный вкусовой букет. Однако чем внимательней нагиня вникала в речь  Астароше, тем больше она склонялась в сторону пряного бренди.  Кардинал Мендоза подходил, пожалуй, идеально. Ши слегка нервничала, трудно было не заметить. Сабира осторожно  оценивала расстановку сил.  Существование некого – ох, зря-зря - упомянутого вскользь «досье»  змеице определенно не нравилось, что бы там не обнаружилось на ее скромную затворническую персону – от списка нелегально сваянных артефактов  до сомнительных беспорядочных связей в самом широком смысле.  F-22.01 по МКБ-10 в ее случае и так дремало лишь как Штирлиц.  Плавали-знаем. В возникшей короткой паузе циничное воображение змеицы ожидаемо не обошлось без  той самой эпохально-карлеоновской цитаты «Ты приходишь и просишь что-то у меня, но ты просишь без уважения».  Впрочем,  чего греха таить  -  если бы Сабире пришлось обращаться к кому-то с сугубо деликатной просьбой, она бы тоже прибегла к наведению  подробных скрупулезных справок самого беспардонного свойства. Прозвучавшее имя Тейваза невольно растянуло губы нагини  в тонкой улыбке хондо кицунэ.  Проявлять личные эмоции перед потенциальным клиентом было совершенно непрофессионально, однако отказать себе в такой малости Сабира не могла.
«…Как мило со стороны Лайремо подбросить  мне заказчика, дабы поправить скромный  частный  бизнес. Благотворитель хренов…»
Мягко вручив ши бокал с янтарным напитком, змеица обзавелась таким же и устроилась в кресле напротив,  продолжая внимательно слушать гостью.
-  Такое сложно забыть, - тихо фыркнула Сабира, -  Меня не привлекали к работе с пострадавшими или научным исследованиям по части произошедшего, но воцарившийся бардак на складе Гильдии я успела оценить.  Алхимики надолго закопались тогда сортировать артефакты на перезарядку и ставший непригодным после «вспышки» мусор. Орден умеет дать прикурить, когда захочет. Этого у фанатиков не отнять.
Задумчиво пригубив бренди, змеица взвешивала слова Астароше, соотнося их с личными представлениями по заданной теме.  Потенциальное финансирование даже в отдаленном будущем нагине бы не помешало.  Амбициозные научные замыслы  обивали пороги ее сознания с навязчивой частотой.  Скромные прелести холостяцкой жизни, не иначе.  Хотя бассейн как у Скруджа, приставку нинтендо и домашний пудинг она себе тоже ностальгически хотела.
- Возможно эти умельцы из Ордена сами не до конца поняли «как» так вышло. Правда, немного в другом ключе. На мой взгляд, каждая проводимая ими акция, несмотря на зрелищность  по факту  на выходе может смело вписываться в графу «провал миссии».  Да, припугнули. Да, пардон, все обоссались от страха. Но надолго негативный  эффект на иных  удержать им не удается. Едва ли Орден рассчитывал просто  массово посадить всех  на  несколько дней больничного.  Но я уловила вашу мысль.
Вот она та самая головоломка, которой Сабире так не хватало. С внешним миром у нее решительно не ладилось.  Зато научный аутизм,  как правило,  давал плоды.  Исследование обещало быть как минимум интригующим.  Сплетя пальцы в замок, она продолжила:
-  Предлагаю мыслить в позитивном ключе – не «как» мы это сделаем, а «когда» выясним все нюансы. Я возьмусь за ваш случай, – змеица коротко кивнула, слегка щурясь, - Одной алхимией здесь явно будет не обойтись, хотя бы по той причине, что мы имеем дело с чем-то явно новым.  Это как минимум симбиоз из экспериментальной физиологии и физики.  Но для начала мне потребуются образцы вашего ДНК и, вероятно, мистера Хьюза?  Без базового материала я, увы, не смогу ничего сделать. Есть вероятность,  что нам окажут содействие без сопротивления? – Сабира невольно улыбнулась.  Ей почему-то отчетливо рисовалась картина как  Астароше  воинственно гневным силком тащит новоиспеченного супруга на забор крови. 
– И еще один момент, – добавила змеица, - Пускай и сильно забегая вперед, но я должна вас предупредить.  Если наши исследования увенчаются успехом, потенциальный артефакт вам нужно будет заказывать и делать уже в рамках Консорциума. Это однозначно магия высшего порядка. Такого рода предметы без регистрации и лицензии Гильдии я создавать, увы, не вправе.
«…Хотя умею в совершенстве…»

Читать Джемму

Если бы Джемм уже не висела на Эре, цепляясь за того мертвой хваткой, она бы сейчас просто сползла на пол от накатившего во всю мощь облегчения. И даже внутренности, скрученные узлом, стало потихоньку отпускать, потому как этот Робин Гуд небритый свое стрессовое собеседование тоже прошел. Он не тыкал ей пушкой в висок или под ребра, не рассыпался патетикой выспренних фраз в стиле "hasta la vista, baby, твоя песенка спета", не прикончил молча на месте, едва вошел, и даже не бесился, как черт. Ну, в смысле, настроение у мужика явно было не радужное, но во всей этой, полетевшей ко всем чертям, ночи адекват он умудрился не растерять и котелок по-прежнему варил как надо.
Конечно, по итогам вылазки все так же мог нарисоваться и тревожный чемоданчик, и план отхода огородами до какой-нибудь там границы, и прочие радости федерального (к примеру) розыска, но осознание того, что ты не разменная монета, не пушечное мясо в чужой игре - это совсем другой коленкор, братцы-кролики, а тут мы еще побарахтаемся. Волк шел с птицей в одной связке. А, значит, по умолчанию все было не так уж плохо, как могло бы быть. И тело пело, гудели сжатые пружиной мышцы, шарахал по венам адреналин - "гарпия: war mode". Шальная карта Джокер.
Она выдала ему улыбочку на сто миллионов ватт, которую за балаклавой, конечно же, было не разглядеть, но и черт бы с этим. Потому что теперь панику, с полным на то основанием, можно было слать в пеший эротический тур и напрямую заняться тем, для чего они, собственно, сюда и явились.
Темный разлом двери вел в просторный холл - хоть глаз коли, если бы не заглядывающий в выбитые окна осколок луны. На полу, прямо по ходу движения, Джемм наткнулась на лежащую на животе женщину в темном пеньюаре. Не человек - сломанная кукла. Раскинутые руки-ноги, спутанная масса волос разлившимся по ворсу шелковым озерцом. В точеное неподвижное запястье с урчанием вгрызлась горгулья, поволокла за собой куда-то вглубь дома. Широкая, в два пролета, лестница распластанными крыльями уводила на второй этаж. Туда, где засел банкир.
Пахло кровью. Страхом. Болью.
Нужная кайри комната отыскалась быстро. Закутанная в рассеянный, приглушенный свет абажуров, завернутая в расплывчатые, мягко стелющиеся тени. Ночным ветерком колыхались простреленные Эром шторы. Тихо бубнил телевизор на стене - черно-белый ситком родом из детства "Я люблю Люси". "Люси любят все." Как и женщина ранее, Сазерленд нашелся на ковре лицом вниз. Серый, что называется с иголочки, костюм, мягкий отблик дорогущей кожи ботинок и расплывающееся, чавкающее и хлюпающее, стоило ему пошевелиться, кровавое пятно под ним. В нескольких метрах поодаль на кресле лежал брошенный ствол. Почему там, а не в руках или рядом на ковре - вопрос на засыпку, если бы Грин это действительно волновало.
Он снова шевельнулся, заметил ее, скривил в гримасе губы и уткнулся лбом в пол, словно смирился. Словно признал поражение, поднял вверх лапки, расписался в бессилии и приготовился отправиться ко всем чертям. Такой расклад в корне не устраивал пернатую. Но Джемм не могла вмешаться. В этой гребаной мизансцене ей приходилось быть всего лишь зрителем. Не могла тряхнуть его как следует за плечи, закричать, взбеситься, разнести все к чертовой матери, ведь каждый свой выбор должен делать сам. Она за него его сделать не могла. Все, что оставалось - это сцепить, связать накрепко их взгляды, едва он снова поднял голову, и удержать. Не отпустить. "Давай, - подхлестывали ее глаза. - Давай же. Борись, твою мать. Не смей сдаваться. Борись за то, что дорого. Не смей относиться к своей жизни, как к барахлу. Ты в ответе за нее перед самим собой. Не обесценивай ее."
Она не могла вмешаться, только наблюдать, как цепляются, скребут по полу скрюченные пальцы, напрягаются в усилии мышцы, подтягивая непослушное тело в нужную сторону. Дюйм за дюймом. Еще и еще. Слушала натужный хрип работающих на пределе легких, смотрела на широкий, протянувшийся по светлому ковру, кровавый след. И молчала. Только глаза вопили: "Давай. Борись. Не смей. Твою. Мать. Сдаваться. Никогда."
Он так и замер у кресла, привалившись плечом к подлокотнику, потянувшись к пистолету рукой. С последним усилием жизнь вышла из него. Обмякло, осело под собственной тяжестью тело.
Джемм подошла ближе, опустилась рядом, стянула назад - на затылок - балаклаву, наклоняясь и мягко касаясь губами закрытых теплых век.
- Ты был молодцом, парень, - шепнула она ему. - Горжусь тобой.
Застань ее за этим занятием Эр - и кайри утопили бы в сарказме, но птице было на то откровенно наплевать. Делай, что должен, и будь, что будет.
Ноги сами вынесли ее за порог спальни, ощерилась, зашипела чудом примостившаяся на резном столбике лестницы горгулья. Дело сделано. А янки пора было сваливать домой.

*Для большого разрешения нужно открыть изображение в новой вкладке

Лучший игрок:
Тори Блэк
ИНТЕРВЬЮ

Лучшая игра:
"-Меняю единорога на демона, с доплатой..."
(Бишамон Грэй & Тори Блэк)

Лучший пост:
Тони Хьюз - Сказочный мир (3а-3л)

Читать

3а
Вот те на. Слыхал Тоха про то, что в сказках, несмотря на чин, семейное положение и заслуги перед царь-батюшкой, принято посылать в пешие прогулки за всяким разным. То за цветочком аленьким, то за стрелой или черевичками, как у самой Императрицы. Порой, ежели лень большая до выдумок обуяет, можно нарваться и на то, не знаю, что. А тут, - тьфу ты - кота.
«Мельчает сказочный мир, эх мельчает,» - подумал феникс ясный Тоха и тут же согласился.
- Помогу. Отчего б не помочь?
В конце концов, мало ли он тропинок с дорогами обойдет, пока из этого Мира выберется. Какой-никакой кот, а встретится, а уж про особые приметы - извиняйте - а разговора не было.
Попрощался он со старухой и отправился дальше по намеченному пути, по сторонам озираясь, да всякую пушистую тварь высматривая.

Шел он, шел. О всяком думал. То зелёность травы и синеву небес с былой сравнивая, то в лужи вступая и на мокрость их исследуя. И все пуще убеждался Тоха в мельчании нынешних сказок... Покуда не уперся блуждающим взглядом в зрелище довольно обескураживающее. Вызывающее не столько восторг и трепет, сколько самобытное «ух, ёба!», если не сказать развёрнутей.
Впереди, аккурат из-за поворота, шагах эдак в десяти показался во всей красе, размерах и объёмах не что иное, не кто иной, как мохнатый кошачий зад. При иных обстоятельствах было б довольно странно столь длительно засматриваться на пушисто-полосатые тылы, однако ж были они для Тохи размера необъятного, аки экран кинотеатра, для сидящего в первом ряду зрителя. Тут-то все раздумья об мельчании мира из головы и выветрились.
«Хера ж тебя разнесло!» - присвистнул Тоха, придержав шапку на пшеничной макушке.
В мешок его не посадишь, за загривок – тем более не унесёшь. Травинкой не заиграешь, бо не разглядит; а ту, что разглядит, вприпрыжку за собой не утащишь.
«И как же я такую тушу хозяйке возвращать стану, коли оно взбунтует?» - инженерная мысля головушку озарять не спешила, потому решил феникс ясный Тоха начать с банального:
- Эй, киса?.. Барсик! Как там тебя?
Эх, зря он бабенку про кота не расспросил. Зря. Теперь гадай на ромашке, надеясь на прозаических Мурзиков с Пушистиками, перемежая с Маркизами и Альфонсами.
- Ёшкин кот?!
«Вашу ж Машу!»
- Слышь... А может ты говорящий?